Зыбучие леса - Страница 91


К оглавлению

91

– А, это просто. Отложенный приказ.

Тридцать три раза массаракш. Похоже, из списка живых нас вычеркнули, и Россиньоль это знает, то-то без тени сомнений выдает "секреты фирмы", ведь я их уже никому не расскажу. Кларенс просто хотел проверить успехи нашей экспедиции, убедился, что их нет, ну и...

А собственно, зачем нас убивать, раз мы ничего не нашли?

А чтобы экспедиция числилась "пропавшей без вести". Для Большой игры против протектората Русской Армии – и это тоже ход, не поспоришь. Если бы мы сейчас не стояли по стойке "смирно", нас бы еще с воздуха расстреляли из трехствольного "минигана", не хватило бы одного захода – сделали бы два или три, изобразив потом в отчете, мол, "накрыли логово бандитов"; теперь же... А теперь, дабы не посвящать честных бойцов в совершенно ненужные им материи, работать будет мистика. В смысле, Россиньоль и его Голос – как он сам говорит, "отложенный приказ", принцип действия очевиден без пояснений, в общем, орденский винтокрыл спокойно улетит обратно, а мы тут попросту перебьем друг друга, потому что так приказано.

Как я и планировал.

В смысле, именно на этот ход противника я и ставил, если дойдет до решения "вычеркнуть". Была надежда побарахтаться и разойтись миром, мол, я только изображаю работу на Русскую Армию, а на самом-то деле подчиняюсь – и далее варианты орденских боссов, кому именно, благо несколько имен тех, с кем мы во время оно расстались вполне мирно-дружески, я знаю, и поди вот так вот сходу определи, что тут и в самом деле не многоходовка "под чужим флагом", вполне возможная ведь ситуация... Но – увы, сам я на эту тему беседу сдвинуть не сумел, а Кларенс уже принял решение и подписал приговор.

Жаль, как он только что сказал.

Вдвойне жаль, что это именно Кларенс, мое с ним общение до сих пор оставалось в рамках вежливого нейтралитета. Но никуда не денешься, играть придется теми картами, что выложены на стол.

И конечно же – тем козырным джокером, что припрятан у меня в рукаве, именно на запланированный расклад; в другой ситуации не сыграл бы, а вот сейчас на него вся надежда.

Еще по рассказу Магды Крамер, Сорок Третьей, о том, кем, вернее, ЧЕМ были аборигены долины у озера святой Береники, о том, чему их учили, – я заподозрил, как именно старшие командовали своими подопечными. В смысле, те старшие, которые сами без сверхспособностей, доктор Лангер и капитан Грессерхольт. В черной тетради нашлось полное подтверждение данной версии, обстоятельная тевтонка все прописала открытым текстом: старый добрый гипноз еще в детском возрасте и ключ-фраза. По простейшему принципу.

Я не знаю, понимает ли Россиньоль русский язык. Да, вроде бы именно этот персонаж в восьмом году взял себе айдишку Жана-Оливье-Роже-Актеона – настоящий-то наверняка к тому моменту был уже покойником, стажировка у бандитос Угла, однако, тут и светлого нацистского воспитания не нужно. А вот дальше, с обретением или, возможно, созданием себе двойника... кто именно из них изображал из себя агента Жору, который работал в том числе в Москве, а кто – Ансельма, главного силовика банды "Бланшфлер", – гадать не возьмусь, даже если очень попросят. Человека с идентификационной картой Жана-Оливье-Роже-Актеона вроде отправили в портофранковский морг еще три недели назад, а "бланшфлерца" Ансельма парижские жандармы тогда же внесли в красный список "федерального розыска"; да только спевшаяся парочка Россиньолей периодически менялась документами, представляясь друг другом, чему тоже имеются свидетельства... Так что не будем рисковать и возьмем язык оригинала.

А жаль, по-русски фраза-ключ, на какое-то время делающая старшим того, кто ее произносит, безусловно, звучала бы гораздо забавнее, благо интонация один в один – мультяшный Главный Черт в исполнении Басова.

– Vierundvierzigste!

Смотрю прямо в глаза Россиньоля. Может, виновато мое воображение... а может, все-таки прав был Джонс, именуя Голос и все сопутствующее хозяйство – мистикой, ну а кому ж еще, массаракш, с этой многострадальной мистикой работать, как не Чернокнижнику. Но взгляд становится совершенно пустым, и Сорок Четвертый – который много лет назад сбежал от старших, сбежал от уготованной ему участи экспериментального материала, однако так и не сумел сбежать от себя самого, – послушно ответствует:

– Zu Befehl!

Черт его знает, понимает ли немецкий "присматривающий" за нами Джори, но если даже и нет, затягивать нельзя. По-немецки же сообщаю:

– Моя группа должна быть спасена. Работай.

Кси-Кам, оз. св. Береники. Вторник, 17/09/22, 18:45

Как именно работать, я Россиньолю не указывал. Хотя самый простой вариант, по мне, был бы – подойти к Кларенсу, который тут главный, "взять под контроль" и убедить его все отменить. В смысле пусть они себе летят куда-нибудь еще, а мы тихо-мирно закончим свои дела, завтра-послезавтра вызовем вертушку месье Дюмона – и домой.

Он выбирает иной способ, просто сказав неандертальцу-Джори – уже на английском, разумеется:

– Все орденцы – враги, убей их.

Так и хочется проорать вслед за Странником-Сикорски: "Dummkopf!" – но времени на это категорически нет. Падаю где стоял, перекатом вжимаюсь в крошечную ложбинку слева, ввинчиваясь в каменистую землю и отчаянно жалея, что когда мы с Грачом собирали багаж в экспедицию, бронеразгрузку и шлем сочли ненужной тяжестью и снова оставили дома. Сейчас бы в самый раз.

Вопли, пальба, свист пуль, гранатные разрывы...

Спустя целую вечность по субъективному времени и, наверное, минуты четыре по часам, которые не зависят от количества адреналина в крови, в ушах отдается только буханье сердца, не сопровождаемое шумами отчаянной перестрелки. Приподнимаю голову, сплевываю пыль, неведомо как набившуюся в рот, осматриваюсь и встаю уже в полный рост. Мда-а... как там у братьев сказано, "было видно, где он шел" – лаконично, обтекаемо и, массаракш, выразительно точно. Конечно, в том контексте фигурировал персонаж из мира Полудня, у которого были два меча, а не огнестрел, однако эффект примерно одинаковый. Бронежилеты у десантников – армейского класса, такие должны держать выстрелы не то что из пистолета, но и из автомата... а оружейники "Хеклер унд Кох" как раз и создавали свою трещотку дырокольного калибра "четыре и шесть" с расчетом на прогрызание бронепластин при работе "на штурмовой дистанции", то есть практически в упор, особенно если очередями. Пока "внезапно сошедший с ума" Джори расстреливал сослуживцев – димахером, с обеих рук, – конечно, десантники не стояли безвольными куклами, ответный огонь еще как был, и уклониться от всех их пуль он не сумел, а кевларовый жилет скрытого ношения от автоматных пуль защищает так себе... Да только этого оказалось недостаточно, чтобы остановить штурмовика-неандертальца. Опустошив обе трещотки, Джори уронил их, метнул парочку гранат, взялся за пистолеты и добил Кларенса и пилота уже в вертолете, где только и затих, ткнувшись мордой в пол.

91