Зыбучие леса - Страница 74

На этот раз бороду чешет Крофт. У него больше, без вариантов.

– Мысль не лишена интересностей. Надо обговорить. Спасибо, Влад. Так, тебе нового сектора еще не выделили – помоги Борису, у него завис объемный прожект, надо хотя бы в первом приближении рассортировать хвосты, какие в дело, а какие подождут до лучших времен...

Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Среда, 11/09/22, 15:00

Ровно в полдень меня отрывают звонком на мобильник уже от рабочего места. Директор.

– Влад, ты сильно занят?

Вопрос, учитывая статус собеседника, можно считать риторическим.

– Сейчас подойду.

– Ты не понял. Доделывай все неотложное и поедем кое-куда.

– Тогда мне минут десять надо.

– Добро, столько потерпит. – И отключается.

Через десять минут, как и оговорено, выбираюсь на автостоянку. Крофт уже сидит в машине, причем это не служебно-представительский "геленд", а его личная "тойота-лендкрузер". Веселенькая зеленая расцветка, скошенная крыша кабины, праворульная конфигурация оригинальной японской сборки и тринадцать посадочных мест на три двери, одна из которых откидная задняя – признаться, я так и не понял, из каких соображений директор выбрал в качестве личного транспорта сей недофургон семьдесят восьмой модели. Возить на пикники большое семейство ему точно не нужно, из четверых детей трое уже совершеннолетние и живут отдельно, а что старший успел сделать Крофта дважды дедушкой, к делу не относится.

В общем, загружаюсь на штурманское сидение слева и жду указаний. Каковых не поступает, начальник просто проезжает насквозь весь город, а с ведущей в аэропорт трассы сворачивает направо, выруливая к промзоне с северной стороны.

КПП под охраной бойцов РА – комендачи, судя по красным беретам. Вооружение стандартное, "грачи" на поясе и чернопластиковые "сто четвертые" на груди. Идекарта Крофта вопросов не вызывает, а вот мою сверяют с отдельным списком – вероятно, "лица, имеющие временный допуск в охраняемую зону"; допуск составители списка мне предоставили, поскольку шлагбаум перед нами поднимают и вежливым взмахом указывают направление.

Я по-прежнему молчу. Любопытно, разумеется. С кем рандеву, почему именно в одном из закрытых уголков демидовской промзоны, и с чего вдруг директор решил самолично поработать водителем? Однако я понимаю, что "в части, касающейся меня" – объяснят, а о прочем спрашивать и не стоит.

Здоровенный корпус, сложенный то ли из шлакоблоков, то ли из бетонных плит. Дверь, будка охранника – опять же вместо простого вохровца-ветерана из "досек" здоровый лоб в красном берете, – и вежливая просьба сдать оружие. Пожав плечами, отдаю вахтеру "баллестр" и карманный револьвер, а Крофт – свою двухцветную "берсу" сорокового калибра. Затем нас проверяют ручным металлоискателем, аки в американском аэропорту – спасибо еще, не заставили снять обувь и пояс – и, убедив меня расстаться также со складным дорожным режиком и мини-фонариком, а ворчащего Гальцева – со здоровенной связкой ключей на тросике, способной при надобности приголубить оппонента не хуже кистеня, наконец пропускают дальше. Куда именно идти, Крофт не спрашивает, очевидно, уже бывал здесь.

Безликий коридор, оклеенный бежевыми моющимися обоями, такие же безликие фанерные двери, на которых краской начерчены номера. Кивнув на девятую, директор Гальцев ждет, пока я проявлю вежливость и распахну ее для старшего товарища – пожалуйста, мне несложно, – и входит внутрь, само собой, следом и я.

Вместо ожидаемого подспудно кабинета-переговорной с очередной группой Очень Важных Персон, каковым зачем-то потребовался скромный я, за дверью открывается лабораторный предбанник. Иначе это и не назовешь: комнатенка, открытый шкаф, в котором висит уличная одежда, пяток стульев для возможных посетителей и стеклянная стена, за которой колдуют люди в условно белых халатах и операционных шапочках. Но поскольку колдуют над разнообразными железками, и на них нет ни противогазов, ни даже тканевых масок, да и хирургические одежки не тянут на цельнорезиновый комплект высшей защиты... в общем, вывод – в работе у народа не боевые вирусы и не химия массового поражения. Щелкают реле-тумблеры-реостаты, мерцают какие-то лампочки, на одних приборах результат обозначен стрелками на шкале, на других – световыми столбиками индикаторов, а на третьих и вовсе осциллографическими кривулями на сетке монитора. Конечно, образование у меня высшее и даже техническое, формально – теплоэнергетика киевского политеха... правду сказать, очень формально, серьезно на кафедре преподавались только компьютерные дела, все прочее по верхам и для галочки. В общем, с тем же успехом на той стороне могла бы развлекаться сейчас голливудская массовка лаборатории доктора Зло из какого-нибудь джеймсбондовского боевичка, бо чтобы понять эту кухню, крутиться нужно непосредственно в ней.

Крофт уже устроился на втором справа стуле и приглашающе кивает мне на крайний. Занимаю позицию и задаю очевидно ожидающийся от меня вопрос:

– И что это такое?

– Официально – научно-исследовательская лаборатория номер четыре под патронажем электросварочного...

– А если серьезно?

– А вообще тут изучают "ворота".

Вид у меня, наверное, примерно как у Ярика после неудачной охоты на белку.

– А... откуда у нас вообще "ворота"? – Еще бы, главное ноу-хау Ордена – именно "ворота", массаракш, в смысле, монополия на оные. Пока есть монополия, есть и снимаемые со всей новоземельной братии сливки на заленточных заказах, а если собственные проходы в Старый Свет и обратно будет открывать каждый первый – ну хорошо, каждый первый здешний анклав, – Орден в момент сдуется до уровня "некогда первый среди куда более равных".