Зыбучие леса - Страница 66

– Полностью она Миллисент Джейн.

– Ну и что?

– Ну и не знаю, кто называл старшую дочку Барбарой, она сама или ее сгинувший муж, но второе имя миссис Робертс ей дала в честь себя.

– Тоже обычное дело. В испанском, сколько я помню, сразу по нескольку имен не редкость, в честь не то что родителей, а бабушек-дедушек.

– Да, только тут девочка получилась, на минуточку, Барбара Миллисент Робертс.

– Ну и что?

– Барбара – Миллисент – Робертс, – чеканит филиппиночка.

Я все еще ничего не понимаю, в чем и признаюсь. Хуана вздыхает и объясняет, где я дурак.

Да-а... ну ладно, массаракш, я не в курсе этого аспекта американской культуры, все-таки от моих интересов оно неблизко, но вряд ли такого могла не знать современная коренная американка, которая сама выросла на современных американских игрушках, в частности, куклах.

У самой известной американской девочковой куклы Барби, оказывается, имеется полное официальное имя. А заодно и расписанная на много романов официальная биография и одиссея: индустрия девочковых игрушек заботливо описала ВСЕ подробности быта и хобби главной героини, чтобы дите возжелало купить для своей любимой Барби и полный гардероб, и игрушечную машину, и кукольный домик со всеми причиндалами, и все прочее, на что только хватит родительской кредитки...

И это официальное имя – Барбара Миллисент Робертс.

Стажерка права. Бедная девочка.

Это я не про куклу, а про настоящую. И так небось сверстницы смеются над ее неидеальной комплекцией, а уж вкупе с таким именем... Хотя, может, комплекция от насмешек и появилась, этакий детский протест "не хочу быть Барби", а еда что в заленточной Америке, что в новоземельной – доступная и совершенно недорогая. Контролировали ее в этом плане или нет, но кто хочет не сидеть на диете, имеет полную возможность этого не делать.

Территория Конфедерации Южных Штатов, г. Форт-Ли. Воскресенье, 08/09/22, 18:00

Путь от Нью-Галвестона на запад приблизительно вдоль северного берега Большого Залива, мимо устья Рио-Гранде и далее к болотистой пойме Большой реки протекает мирно и почти скучно. Единственный забавный эпизод имеет место, когда новый пассажир "Шенандоа", доктор Сильвестр Хилл, решает развеяться рыбалкой и ухитряется подцепить на крючок четырехметрового крокодила. Ага, в Заливе, который все-таки море, хоть и не такое соленое, как, скажем, старосветское Черное... С другой стороны, если мне не слишком изменяет склероз, австралийские гребнистые крокодилы регулярно плавают в Новую Зеландию и обратно, а это, на минуточку, Тихий океан.

С помощью Кроппера и Харпера сию рептилию даже затаскивают на палубу, а вот для того, чтобы добить этого родича динозавров, наверх приходится выбираться Солли с его "бреном", бо от толстенной черепной кости рикошетит и "пять-пятьдесят шесть", не говоря уж о пистолетных пулях. "Миротворец" свой доктор Хилл и доставать не стал, пояснив потом, что "сорок пятый" в упор, может, и такого крокозавра остановил бы, но у него-то "тридцать два-двадцать", человеку хватит, а зверье лучше брать чем поосновательнее. Обычно доктор из сего клона ковбойской классики просто вдумчиво дырявит бумажные мишени с целью релаксации, благо возрастная дальнозоркость вкупе с десятидюймовым стволом позволяют работать и на сотню ярдов...

С помощью топора, мачете и какой-то матери кок и боцман разделывают крокодила, избранные кусочки откладывают в похлебку, пару самых крупных клыков Хилл оставляет на память и забирает кусок шкуры с брюха "на сумочку для жены", а остальное отправляется за борт на радость акулам и прочей морской хищной живности. Похлебка с крокодилятиной в тот вечер мне лично чем-то особенным не кажется, уха как уха.

В ночь на воскресенье в морской воздух Большого Залива вплетаются неприятные гнилостные ароматы – началась болотистая дельта Большой реки. Предвидя такой афронт, Брэкстон еще с вечера вручает каждому с полдюжины померанцев из корабельных запасов, посоветовав, если вдруг станет трудно, разломить напополам и нюхать на манер ароматического шарика. А то выдавить сок на носовой платок и дышать через него, аки через фильтр респиратора. Совет, признаюсь, приходится к месту, а то когда меня мутит чуть не до рвоты и я обращаюсь к Хиллу – доктор же, – оказывается, что он доктор не медицины, а естественных наук, конкретно – палеоботаники, в прошлой жизни имел почетное членство в королевском обществе Канады за какие-то триасовые хвощеобразные... в общем, по врачебной части максимум умеет обработать легкий ожог, ушиб или порез, ну или вправить не очень сложный вывих, да и те познания приобрел не благодаря основной специальности, а потому как за плечами сорок лет пешего туризма по канадским горам, лесам и рекам, и еще пяток – по новоземельным пампасам. Хорошее хобби у человека, грех спорить.

Поднявшись по Большой реке верст на двести, где болотные миазмы уже почти не чувствуются, к двум часам дня в воскресенье транспортное судно "Шенандоа" достигает конечного пункта нынешнего рейса – порта при столице Конфедерации Южных Штатов, Форт-Ли, на восточном берегу. Мне бы, наоборот, надо на правый, западный берег Большой реки, потому как путь на русские территории лежит на запад, и в принципе наше судно может причалить и туда. Только вот нормально разгрузиться не сумеет, по крайней мере – без очень большого геморроя.

Ну и ладно, все равно ведь я собирался найти орденских патрульных, а это всяко в городе. Часы воскресной сиесты – может, и не самое оптимальное время для такого общения, но ждать ради него до утра понедельника я уж точно не намерен.